В силу однообразия современных аниме уже стало привычным относиться к очередному исекаю на очереди с неким снисхождением. И действительно, тайтл можно по-настоящему полюбить за отдельные детали, нюансы или персонажей. Но давайте будем честны, без достойного конфликта грош ему цена. Вещь на вечер для чиллового просмотра — это, конечно, здорово, но именно картины с сильным художественным эффектом представляют особенную ценность. А тут уже никуда не уйти без достойного противостояния, которое часто олицетворяют протагонист и антагонист. Но и на этом поле давненько наблюдается застой.
Хочешь драться? Давай драться
Эджлорды — это самая мякотка и модная фишка в аниме последних лет, привлекающих массовую аудиторию. Пусть по объёму своей мысли они неравнозначны между собой, но чем очевиднее и демонстративнее конфликт, тем легче понять, чего персонажи вообще хотят. Чтобы уж стало ясно наверняка, пусть герои в «Наруто» ещё серий 40 поясняют, что один из них за дружбу, а другой — нет. Понятно, что сюда подвязаны личные драмы героев, пятое-десятое, но общий чёрно-белый характер столкновения уводит смысловую часть происходящего на задний план, делая акцент на том, каким образом герой проведёт нарутотерапию, а не в чём её принципиальный смысл.
Скажете: «Вот ты вспомнил — “Наруто”... Может, “Покемонов” приплетёшь или ещё что из прошлого столетия?» Ну а что спустя годы качественно изменилось? В списках лучших антагонистов и злодеев по-прежнему регулярно фигурируют Эрен Йегер, Лелуш Британский, Пэйн и прочие господа, мыслящие большими категориями. Нет сомнений, за этим интересно в меру понаблюдать, да и их вклад в индустрию довольно весомый, но постоянные разговоры о «мире», «людях», «зле», «добре» и прочих абстрактнейших понятиях, под которыми можно понимать слишком уж обширный перечень вещей, изрядно утомляют.
Происходит это в силу некой гиперболизированности их вселенных. Вот есть Ягами Лайт — да, псих. Да, слит во втором сезоне сюжетными костылями. Да, точно так же, как и остальные, перешёл к той стадии, когда цель оправдывает средства. Но он последователен в своей философии и её реализации. Продвигаясь от частного к общему, Лайт переигрыванием оппонентов доказывает остальным собственную правду, исходящую из его представлений. Да, в итоге он закономерно теряет над собой контроль из-за ударившей в голову мании величия, но интересно, что произошло бы, сохрани он хладнокровие до самого конца. Моральная условность преждевременно поставила в этой дискуссии точку.
Грубо говоря, у Лайта было чёткое и понятное игральное поле, где эффективность его взгляда на мир зависела только от того, сможет ли он претворить свой замысел в жизнь поступками или нет. А теперь возьмём условного Лелуша Британского. Такой же циничный управлятор-мастермайнд, как и Лайт, пусть и с другими мотивами. Вот только методы нашего Зеро затрагивают не только Лелуша и его противников, а ещё и множество сторонних лиц: гражданских, членов разных фракций и сторон конфликта, мятежников, верящих своему лидеру, и далее по списку. И скольких из них он бросил в огонь эфемерной войны, вызванной его личной историей и очень сомнительными представлениями о справедливости, не перечислить. И что самое главное — это не имеет значения, так как в жертвенной концовке Лелушу как бы списывается всё со счетов, надо же было как-то в себе зло объединить. Выглядит очень эффектно, но о смысле происходящего лучше не задумываться. Остаётся только спросить: «А это точно так работает?»
Лучше списывать точь-в-точь
Опять-таки, спорность в этом вопросе — это классно. Классно, когда есть что обсудить, над чем поразмышлять, в конце концов, каждый может привести ряд аргументов как в пользу того, что мотивационная линия Лелуша оправданна, так и того, что она бессмысленна. Настоящая трагедия происходит тогда, когда в попытке списать крутого эджлорда, вертящего миром как угодно исходя из своей философии, ему забывают завезти весь тот богатый лор, личную драму и неоднозначные взгляды, и получаются настолько дежурные и нелепые злодеи, что вместо них уместнее поставить табличку с надписью «Я хочу захватить мир, потому что потому» — и то будет органичнее. Вот помните «гениального» манипулятора-антагониста из второго сезона «Восхождения героя щита»? Нет? А он там был.
Другими словами, если главный конфликт произведения заходит в русло встречи двух героев под оверпавером, один из которых говорит: «Мир, добро, жвачка, дружба, терпение и прочие христианские добродетели», а другой: «Насилие, жестокость, принести добро злом, ну или что там ещё из популярного», — то это, вероятнее всего, фейл. Причём прийти к такому нелепому обмену абстракциями может даже прикольный и оригинальный тайтл, взять второй сезон «Саги о Винланде». Вопрос же не в том, что добро бьёт зло или зло бьёт добро, а в том, для кого добро, для кого зло — где, когда, при каких условиях? Именно из детального воплощения этих категорий в виде реалистичных декораций и получается оригинальный конфликт, где конкретных личностей, вообще-то, может и не быть вовсе.
Первый сезон аниме «Восемьдесят шесть» — блестящий пример подобной реализации. Здесь нет какой-то абстрактной борьбы идеалов, только издавна устоявшийся порядок ненависти в сформированной системе, где есть только те, кто управляет, и те, кем управляют, а любым идеалистам, стремящимся противостоять этой логике, нужно по-хорошему захлебнуться. При такой дезорганизации в рядах «восемьдесят шестых» у них нет никакого шанса на объединение и противостояние кому-то там позади, перед ними стоит только задача выжить.
Именно это безвыходное существование в мире, где место есть только для тех, кому повезло, а у других нет возможности что-то сказать в ответ, и определяет все моральные категории безо всяких объяснений, кто здесь добро, а кто зло. Здесь есть только «свои» и «чужие», и этот порядок по определению не поддаётся изменению, так как никому не получить с этого выгоду. К сожалению, во втором сезоне тайтл напрочь перечёркивает эту многомерную схему, завозя в сюжет вместо отдельных единиц непонятно откуда взявшуюся кучу идеалистов, которых хлебом не корми, дай сделать мир идеальным.
Антагонист? А зачем?
Да, два крутых сверхразума, которым есть за что подраться, — это круто. Вот только круто с большим количеством условностей. В такие моменты бывает здорово вспомнить о том, что конфликт в произведении можно строить как угодно. Добавьте в бессмысленное месиво «Атаки титанов» альтернативную природу жизни и иное течение времени, и получится «Страна самоцветов», а там у вас уже и герой мыслит по-другому, и серой морали с экзистенциальными дырами во всём происходящем становится намного больше. Или уберите часть про чёткую установку порядка мира напрочь, оставив только противостояние разнообразных личных мотивов, — вот ваш «Алый Нексус». Разведите антагониста и протагониста по сторонам, не сталкивая друг с другом их интересы, кроме формального противостояния, — «Зарэгото: Обезглавливающий цикл». Может, нам вообще не надо знать, кто антагонист, главное, чтобы герой не сошёл с ума? «Тень любви в тайной комнате».
А ещё лучше — удалите антагониста из сюжета вообще, станет только лучше. Пусть протагонисты раскрываются при помощи особенной механики мира, как в «Нет игры — нет жизни». Или переносят свои разговоры о высоком на кухню и раскрываются по очереди, где там «Повар-боец Сома»? Может, вообще пусть весь мир передерётся, а важным будет только то, как мы смотрим на это со стороны, как в «Пиратах “Чёрной лагуны”» (что, кстати, не мешает добавлять сюда изрядную долю тарантиновского экшена)? А как насчёт сюжета франшизы «Данганронпа», где есть вообще всё, а вы сами решаете, за чем вам интереснее смотреть?
Это всё к чему: есть столько схем построения сюжета. Не можете придумать новую — бог с ним, адаптируйте старую в ином ключе. Но ты каждый раз запускаешь новый сезонный фэнтези-фантастический-исторический-драматический исекай и видишь там очередного зазнавшегося антагониста — царевича-королевича, злостного узурпатора, сумасшедшего мага-учёного, убермощного дикого демона, и всё в таком духе. Что характерно: ты знаешь, что, скорее всего, главный герой — имба ваншотнет его в концовке, просто ему нужно время и филлеры на раскачку. И от отсутствия чувства опасности и переживания за героя становится так тоскливо, что просто плюнуть в экран хочется. В такие моменты думаешь, что пусть лучше злодеи будут не претенциозными показушниками, а потешными клоунами, может, от этого будет хотя бы весело, а не грустно.
