У Егора JotM Суркова обширный послужной список в профессиональной Dota 2 — он был игроком, тренером, комментатором. При этом Сурков не так часто появляется в медийном поле, но зато его периодические появления в «Старперхабе» получаются довольно яркими и запоминающимися. В нашем интервью мы решили обойти стороной профессиональную сцену, «Старперхаб» и страсти на Riyadh Masters 2024, и поговорить просто о жизни: о саморефлексии, пользе философии и, конечно, шутках про говна. Интервью получилось, объемным — приятного чтения.
— Широкая аудитория не так часто тебя видит. Ты появляешься на трансляциях турниров только раз в несколько месяцев. Учитывая такие перерывы, просмотр «Дота» и в целом работа воспринимается ярче?
— В начале моей карьеры работника студии освещения тоже была примерно такая периодичность, поэтому привык к такому темпу. Нравится, что успеваю накопить желание «выступить», чтобы не возникало эмоционального истощения и чувства самоповторения. Поэтому никогда не испытывал чувства, что я иду на работу как на что-то нелюбимое.
— Не пошел в студию, условно, в свое время именно поэтому?
— Ну, во-первых, тогда можно было выбирать. Можно было на один ивент к одним, на другой — к другим. А во-вторых, студии базировались в городах не моих — мне нужно было много ездить, чтобы комментировать в студии не самые интересные матчи. Деньги за это того не стоили.
— А сейчас такая же история?
— Со студиями? Да. Всё еще нужно либо много ездить, либо переезжать в другую страну, город, чтобы комментировать много «Доты», которая в таком режиме перестанет доставлять удовольствие. Меня мама не для этого рожала, чтобы мне «Дота» была не в удовольствие.
«Меня мама не для этого рожала, чтобы мне «Дота» была не в удовольствие».
— А что насчет тренерства? Оно-то тебе было в определенный момент в удовольствие.
— Тренерство да, нравилось. Но оно мне нравилось на каком-то коротком отрезке, когда ты видишь конкретную цель и идешь к ней, а не просто сидишь на зарплате в течение года-полутора и постоянно находишься в разъездах. Не знаю, мне надоело ездить еще во времена, когда я игроком был, — все эти переезды меня тяготили сильно.
Мой эпизод с Empire перед TI7 и на TI7 — это хороший эпизод. Дальнейшие мои вылазки были тоже такими, недолговременными. С тех пор я периодически подсасывался к каким-то командам практически анонимно — в том плане, что это не подсвечивалось нигде в анонсах, но я иногда подсасывался к командам, сидел с ними в Discord, делился опытом. Я им взгляд со стороны, а они мне — молодецкую удаль и новый взгляд на то, чего я не видел, ведь у всех них на своих позициях много MMR и компетитив-опыта, а я уже давно во всём этом не варюсь.
Я довольно быстро втягиваюсь, понимаю проблемы и трудности команд. Интересно иногда влиться, найти подход, сделать что-то лучше, а потом смотреть и говорить: «О, а вот этот птенчик — я с ним чуть-чуть работал».
— Ты упомянул, что тебя тяготят переезды. Это вопрос сугубо прикладной — не любишь чемоданы собирать, в самолетах сидеть — или всё-таки эмоциональный, про смену обстановки, выход из зоны комфорта? Почему тебя тяготят переезды?
— Наверное, всё-таки эмоциональный. Смотри, вот эта периодичность, с которой я появляюсь на «Старперхабе», меня не тяготит совершенно, но если это будет в пять раз чаще, это будет сильно тяготить. Да это любого человека будет сильно тяготить, это выматывает. Поэтому всякие группы — они же тоже не 24/7 гастролируют, они какое-то время проводят в турах, а потом отдыхают. Это стрессовая штука.
— Окей, мы вот обсудили, что тебя привлекает комментаторство — если это нерегулярно и недолго. Привлекает тренерство — если нерегулярно и недолго. А есть что-то в твоей жизни, что смогло бы захватить внимание надолго и не надоесть?
— Из работы, деятельности, наверное, нет. У меня даже хобби всякие в жизни появляются либо по кругу с перерывами, либо эпизодически. То есть у меня есть определенный набор интересов, в том числе компьютерные игры, и я по кругу к ним возвращаюсь — круг обычно делается года за три, за это время я прохожу все свои хобби и интересы. Я каждый раз после перерыва к ним возвращаюсь и радуюсь, что прогрессирую в чем-то.
На данный момент это… Ну, в Dota 2 я мало играл в последнее время. Думаю, что после Riyadh Masters всё-таки вернусь и плотно поиграю. Когда решаю вернуться, я играю прямо активно так на протяжении месяца, а потом она мне снова надоедает. А помимо этого, у меня сейчас опять период хардкорной World of Warcraft, гитары, немного шахмат, хотя сейчас они уже отошли на второй план, и был недавно влет в покер.
Это всё мои сферы, в которых я когда-то был, и интересно с новой мотивацией погружаться. Знаешь же этот легкий дофамин от быстрого прогресса? Когда ты долго чем-то занимаешься, у тебя наступает плато, у тебя что-то начинает приносить уже не только позитивные эмоции. А когда ты только заходишь в какую-то деятельность, в ту же Dota 2, то можешь проигрывать, и тебя первое время это не будет тяготить. Скорее, тебе даже интересно — ты просто узнаешь новое, тебе плевать, что ты проиграл. В любой деятельности так, в первое время у тебя нет негативных эмоций.
— А обратная сторона есть у такой круговой системы? Вот ты возвращаешься к какой-то деятельности, погружаешься, у тебя резкий прогресс, а потом через месяц бросаешь — сложно же с таким подходом и режимом выйти в этой деятельности на какой-то реально высокий уровень?
— Смотря что подразумевать под высоким уровнем. Давай ориентироваться на какой-то топовый процент. Мне кажется, в каждой деятельности, которой я вот так по кругу занимался, я в топе. Не на мировом уровне, конечно, но в каждой такой штуке я показываю высокий уровень.
— Да, но неужели у тебя не возникает желания в чем-то, чем тебе реально интересно заниматься, стать лучшим?
— Амбиции прямо быть лучшим нет, потому что всегда ты понимаешь: стоит остановиться лишь на секунду, и будет огромная конкуренция, всегда найдутся люди, у которых склад характера позволяет вообще ничем не заниматься, кроме этой одной деятельности, и они, очевидно, будут лучше тебя. Так зачем пытаться пересиливать себя, свою натуру и жертвовать чем-то, чтобы стать топ-1? Такой амбиции нет, потому что у меня черты характера под это не подходят.
Мне кажется, в жизни важно понять свои сильные и слабые стороны и развивать их, а не пытаться во имя какого-то статуса топ-1 ломать себя. Я понимаю, что, когда ты начинаешь заниматься чем-то, тебе изо всех утюгов твердят: «Давай, стань лучшим», — но что, если ты просто не создан для этого? На фига тебе рвать жопу, ломать психику ради шанса стать лучшим, учитывая, что есть люди, которые больше под это заточены? Я лучше буду топ-5, топ-10, топ-15, топ-0,5% в разных сферах, интересных мне, чем топ-0,0001% в чем-то одном. Это и полезнее по жизни, и интереснее.
Это подходит лично мне. Я понимаю, что есть люди, способные жестко погружаться во что-то одно, но мне это дается сложнее. У каждого своя дорога.
— Ты сказал, что важно понимать свои сильные и слабые стороны. Какие слабые стороны ты в себе отмечаешь?
— (Задумался) Ну… Вот только что мы обсудили, что я не способен очень долго заниматься чем-то одним. Наверное, это. При том что странно, наверное, так говорить, учитывая, что в свое время я в «Доту» играл настолько много, что был в топ-30 по количеству игр на Dotabuff (смеется).
А другие слабые стороны… Сейчас подумаю (задумался). Ну, видимо, я так смотрю на этот мир, что слабая сторона — это то, что тебе жестко мешает. Что-то, на что ты смотришь и думаешь: «Блин, мне это мешает прогрессировать в чем-то». А я не испытываю таких чувств, не думаю: «Вот бы мне в себе вот это пофиксить». Я себя принял уже давно, и у меня нет ощущения, что мне что-то мешает. Если есть что-то такое, что мне мешает, я просто это обхожу — не занимаюсь ничем, в чем это могло бы проявляться, и всё.
— Ты прямо в балансе с собой?
— Да, я давно во внутреннем балансе с собой. Когда люди говорят о своих слабых сторонах, они, возможно, преследуют какие-то цели, которые им не под силу, и думают: «Вот если бы я был другим…» Возьмем абстрактный пример какой-нибудь: вот хочет человек стать лучшим в мире баскетболистом, а родился при этом среднего роста и теперь считает этот рост своей слабой стороной. Так-то да, но ведь ты мог бы по жизни найти для себя более подходящее занятие в таком случае, и рост уже не был бы твоей слабой стороной — ты бы о нем даже не думал. Я смотрю на всё с такой стороны. Мне ничего не мешает.
— Это ценная история, которая для многих актуальна. А когда ты пришел к такому внутреннему балансу?
— Не могу точно сказать. Лет пять назад. Может, года четыре…
— Но это твой собственный путь был, не чье-то наставление?
— Да, всё сам. Я ведь ничем не занимался на постоянке, у меня было много свободного времени. У людей ведь откуда такие проблемы берутся? Они во что-то погружаются с головой, потом выбираются, смотрят и такие: «Блин, да я весь поломанный». А я ни во что не погружался настолько сильно, чтобы потом жалеть. У меня было много свободного времени, и как-то всё вот так гармонично сложилось.
— Хочу, возможно, неожиданную параллель провести. Ты у меня вызываешь ассоциации с одним человеком. Понимаю, что рэп — это кал, но всё-таки мне всегда казалось, что JotM — это такой Слава КПСС от мира «Доты». Постиронист в индустрии дурачков, который шутит про сперму, чтобы оказаться на одной волне с окружающими, хотя в целом, наверное, мог бы обсуждать Фолкнера. Насколько твой образ, который я себе в голове нарисовал, близок к реальному?
— Будет очень высокомерно, если я отвечу: «Да, [блин], это точно!» Но, наверное, да, что-то в этом есть. Я могу и серьезно поговорить — мы же сейчас с тобой, например, о каких-то серьезных материях рассуждаем, верно? Просто в любой серьезной теме я ловлю себя на том, что ее для более широкого круга… да даже не широкого круга, просто для среднестатистического человека — ему интереснее будет читать про эту тему, если в ней будет вкрапление в виде шутки про говно. Он больше погружен будет.
Так же с любыми документалками душными: если человек интересно рассказывает, ты будешь с большим удовольствием это смотреть. Шутка — это просто перчинка, некий инструмент, чтобы интереснее доносить какие-то, возможно, душные мысли. Любую мысль можно высказать интересно, а можно — неинтересно. Из-за того, что эта перчинка привлекает, она где-то становится визитной карточкой: «Вот, JotM только про говно говорит». Но я же могу этим говном измазать всё самое серьезное, и это будет интереснее читать.
— А нет у тебя такого… разочарования? Это громкое слово, но ты поймешь, что я имею в виду. Разочарования, что для 90% зрителей документалка забудется, а шутка про говно останется?
— Нет. Такая мысль может тяготить лет в 20, и возможно, что тогда она меня тяготила. Но потом я привык к тому, как работает мир в этом плане, и вообще не напрягаюсь по этому поводу. У меня нет чувства: «Эх, блин, мой гений не выкупается…» Нет, я не гений, и выкупать там нечего. Мы все обычные люди, не нужно пытаться себя возвысить и горевать, что тебя не поняли. Это какая-то очень максималистская мысль, подростковая, незрелая, поэтому меня вообще это не парит.
— А в целом тебе интересно с дотерами? Ты был на тех же «Дачах», явно с кем-то общался. Я сейчас говорю не про NS, условно, а про молодое, подрастающее поколение дотеров?
— Все дотеры — это такие же люди, и я в свое время был таким же молодым дотером. Поэтому у меня нет ощущения, что вот, он молодой, он дурак, мне с ним не о чем поговорить. Все люди в равной пропорции в любой сфере деятельности… Ну, там есть перекосы, конечно, но они не сильные. Я тоже дотером был всю жизнь, поэтому как минимум одна общая тема у нас найдется, а скорее всего, через шутки про говно мы перейдем во что-нибудь серьезное, интересное, что тяготит всех. И мы можем это обсудить.
Но я сейчас пытаюсь вспомнить вот, с кем из молодых я общался достаточное количество времени, чтобы сделать какой-то вывод, и не могу припомнить. Потому что, когда мы на работу едем, у нас там всё-таки целый день эфир, и те молодые, с кем мы имеем контакт, — это ребята, которые заходят к нам на эфир. Игроки же — они такие, все по своим тусовочкам, по командам. Они-то приехали не отдыхать, а тренироваться — ходят своими группками.
Поэтому с молодыми я больше имею контакт, когда занимаюсь какой-то тренерской деятельностью. А там что? Ну, все люди разные. Да, из пяти человек может выделиться какой-то один, с кем мне будет более интересно общаться. Так это в любой сфере так. Ты на работу в офис придешь, там тоже из 15 человек у тебя будут 1-2, с которыми тебе будет наиболее интересно, и возраст здесь не так важен.
— Знаешь, просто есть ощущение, что дотеры, условно, старого поколения в определенном смысле были ближе к твоей системе круговых увлечений. Имею в виду, что у них в жизни происходило разное: кто-то успел в армию сходить, кто-то успел отучиться в универе, кто-то в футбол за гаражами с пацанами играл — в общем, был у всех разный жизненный опыт еще до того, как «Дота» стала превалировать. А некоторые молодые дотеры нового поколения как будто пропустили все эти этапы, и у них осталась исключительно «Дота».
— Это не совсем так работает. Это мысль старпера, прожженного такого. Возможно, ты специально так сформулировал, но в жизни всё совершенно не так. Я сам был в подростковом возрасте точно таким же человеком, которого ты описываешь. Но люди попадают в команды и на тир-1 уровень выходят уже в таком возрасте, когда в теории можно было успеть увлечься чем-то еще, помимо «Доты». Да даже если ты только в «Доте», ты же жизнь живешь, ты не 24/7 на буткемпе находишься.
В общем, это точно стереотип: «Эх, молодежь». Стоит чуть-чуть пообщаться с людьми, и ты поймешь, что все такие же. А можно вспомнить себя: я вот тоже был жестко погружен в «Доту», но не могу сказать, что у меня не оставалось времени ни на что другое. Очень много я начал играть лет в 19, но до этого у меня были и другие вещи в жизни. Если ты сейчас возьмешь любого молодого игрока лет 20, у него же тоже не с 8 лет началось круглосуточное задротство — наверняка он чем-то увлекался.
— Ты представлял свою жизнь, какой бы она была, если бы в эти 19 лет ты так сильно «Дотой» не увлекся? Если бы «Доты» не было вообще?
— Я узнал про существование киберспорта лет в 11-12 — там «Дотой» и не пахло. Это была Warcraft III. Я в нее играл не настолько сильно, но мне очень нравилось. Ведь все люди из моего поколения и старше — они чего-то добивались не потому, что там были какие-то призы запредельные. Им просто, во-первых, очень нравилась игра, а во-вторых, очень нравилось соревноваться. Возможно, если бы не «Дота», я бы нашел что-то другое, что мне бы нравилось и в чем я мог бы соревноваться.
Скорее всего, я бы играл в покер и, возможно, был гораздо богаче. Но я уже как-то пришел к тому, что мне вообще деньги в большом количестве не нужны, я их не особо активно трачу, так что использовал бы этот инструмент как средство для соревнования, самосовершенствования, решения каких-то логических задачек.
— Ты пришел к тому, что деньги не очень нужны. Ранее мы с тобой обсудили, что быть топ-0,001% в чем-то ты тоже не очень хочешь. А что ты для себя ставишь в приоритет? Не нужно быть ни успешным, ни богатым?
— Мне кажется, что для каждого человека важнее всего быть в гармонии с самим собой. А что за этим стоит — это уже у каждого свое. Для кого-то это значит вечно гнаться за топ-1, а потом сохранение этого статуса. У каждого есть что-то свое, и задача каждого человека — найти это свое и успокоиться.
— А сейчас ты обрел всё, что нужно? Ты счастлив?
— Да. Тут можно подискутировать, конечно, о том, что такое счастье. У меня близкая к шопенгауэровской позиция, что счастье — это отсутствие несчастья. Если тебя ничто не тяготит, то и отлично. Если представить шкалу радости, где ноль — это глубокое горе, а десять — это эйфория, я лучше буду всю жизнь на шестерке-семерке-восьмерке — где-то там, чтобы амплитуда была не сильно большая, чем буду от двойки к десятке стремиться и потом страдать, падая. Я предпочту, чтобы мне всегда было стабильно хорошо, чем кататься на американских горках. Так что да, для меня счастье в том, чтобы у всех всё было хорошо, чтобы каждый занимался своим делом и не страдал.
— Ты всегда был возле этой шестерки-семерки в своей сознательной жизни? Или бывали американские горки?
— Сильных горок не было. Мне кажется, это с рождения же закладывается — предрасположенность вот к этим амплитудам. У меня она изначально была меньше, чем у других. Да, были какие-то минорные эпизоды, но они не были настолько длительными и настолько пожирающими меня. Поэтому я всегда старался всплыть, вернуться к положительному состоянию.
— Ты получаешь удовольствие от общения с людьми? Иногда складывается впечатление, что ты закрытый человек.
— Да, конечно, получаю. Не знаю, откуда у тебя это впечатление берется. Если я на камерах не разговариваю…
— Нет-нет, просто мне показалось, что тебе очень комфортно со своими людьми и с ними ты больше раскрываешься, но с незнакомыми тебе сложнее. Но это впечатление по работе в камере, да.
— Мне кажется, у любых людей так, разве нет? Ты в любом случае более предрасположен к какому-то близкому, комфортному общению с теми, кого ты хорошо знаешь. С незнакомыми тебе нужно пройти несколько этапов…
Вот с незнакомыми людьми мне нравится сразу резко, знаешь, определять, насколько мне будет комфортно, и быстро сокращать дистанцию, чтобы не было каких-то фиктивных двухсторонних попыток как-то тыры-пыры. Чего мы сиськи мнем, если можно сразу пошутить про говно и общаться нормально, как будто мы знаем друг друга некоторое время?
— Как ты это делаешь?
— Ну речь же не про встречу с каким-то рандомным человеком на улице, так? Вы, скорее всего, пересекаетесь где-то в общей компании, ты подмечаешь человека, тыры-пыры, и такой хоп — шутка про говно! И всё.
Всё это на каком-то эмоциональном интеллекте происходит. Где-то ты понимаешь, что можешь пошутить про говно, а где-то лучше не надо.
— С таким подходом у тебя были курьезы, например?
— Не могу вспомнить ничего подобного. Шутка про говно никогда тебя не убьет. Знаешь, как говорят: «Ну что худшее может произойти?» Да ничего страшного не произойдет. Берешь шутишь про говно и смотришь, что будет дальше. Скорее всего, что-то хорошее, вряд ли что-то плохое. А если что-то плохое, то будет еще и забавным случаем. Ну не знаю я ни одного человека, который бы на шутку про говно отреагировал: «Что? Фу!» Ну это же вымышленный персонаж.
— Про работу хотел спросить. Слышал от тебя и не только от тебя фразы в духе: «Как хорошо, что я комментирую Dota 2, а не в офис езжу». Ты когда-нибудь работал в офисе? С графиком 5/2.
— Нет-нет, никогда. Мне этого хватило в школе и институте.
— Просто есть такое впечатление, что у многих в индустрии очень стереотипное восприятие, что такое офис, и буквально животный страх этого. Ты тоже это разделяешь?
— Да, я понимаю, о чем ты. Я отвечал на подобный вопрос уже фразой, что для себя еще в школьные годы понял, что в жизни хотел бы не вставать в 7 утра в морозную зиму и не идти по слякоти туда, куда не хочу. Если тебе хочется идти на это место, то ради бога, а если не хочется, то надо что-то делать, чтобы от этого избавиться.
А так в любой сфере есть своя рутина. Комментировать неинтересный матч в 4 утра это тот же «офис». Так что идея «зато не в офисе» неправильная.
— Ты часто оказывался в ситуациях, когда понимал, что делаешь что-то, что не хочется? Обнаруживал себя человеком, который по условной слякоти куда-то топает?
— Что-то, конечно, бывало, но ты, вероятно, спрашиваешь, было ли это систематически. Систематически — нет, со времен школы и института такого не было.
— Ты школу и институт уже два раза упомянул в таком ключе. Тот период жизни для тебя негативно окрашен?
— У меня школа не очень удачная была в плане административного устройства. В коллективе всё было замечательно, но фактор того, что тебе нужно идти каждое утро туда, делать много домашних заданий, слушать, как тебя отчитывают… Вот с этой точки зрения школа была не очень удачной. Если смотреть в целом, то, наверное, окрашено всё в нейтральный цвет. Мне нравился коллектив, но не нравилось быть маленьким ребенком, от которого взрослые чего-то требуют, хотя ты, будучи ребенком, уже понимаешь, что это фигня какая-то.
— А в институте ситуация какая была?
— В институте было полегче, потому что там можно было особо не ходить. У меня на первых двух курсах была физкультура, и вот ее я посещал в 99% случаев. Это мне прямо нравилось. А многие другие предметы, особенно лекции, которые не особо важны, я старался не посещать, потому что, наверное, формат, что мне что-то читают, что я мог бы и сам прочитать в учебнике или интернете, мне кажется несовременным.
— А на кого ты учился?
— На экономиста, поступил туда по олимпиаде. У нас, у мальчиков, как устроено всё? Поступаешь, чтобы в армию не идти. А тут еще и олимпиада, можно было не париться по ЕГЭ… Так что пошел в ФИНЭК просто потому, что это не очень сложно. Там программа была на первых курсах по всяким точным наукам просто невероятно легкой, ты как будто в 6-8 классы школы возвращался и думал: «И это высшее образование?»
Наверное, это просто у меня так сложилось, не могу говорить за все институты — везде разные преподаватели и программы, разные направления. Но вот конкретно в гуманитарной дисциплине «Экономика» столько всего напихано, что идти туда и слушать лекции было мало профита, поэтому я этим не занимался.
— Тебе не понравилась специфика обучения или ты к самой специальности охладел?
— Мне нравилось, что можно не ходить и в «Доту» побольше поиграть. Я был такой же молодой дурачок из тех стереотипов, которые ты мне 10 минут назад описывал. Вот моей жизнью тогда была «Дота». А учеба была штукой настолько неинтересной и неприоритетной, что я сделал выбор в пользу игры.
— Если сейчас оглядываться назад, учеба тебе что-то дала? Даже не в плане знаний…
— Да, да, да. Она дала мне понимание, что ты сам должен в каких-то моментах решать свои проблемы — с долгами, с пересдачами. Ходить договариваться, туда-сюда. Вот чисто этот момент учеба улучшила, за счет этого ты становишься каким-то взрослым, самостоятельным человеком, который должен решать свои проблемы сам. Наверное, это основное, что мне дал институт.
— В тот период у тебя уже не было проблем с родителями? Что ты не ходишь, хотя поступил…
— Родители мне верили, доверяли моему выбору. С 2013 года я уже стримил, уже какие-то денежки зарабатывал… До 21 года я еще жил с родителями. Особого давления, что я что-то должен, уже не было. Естественно, было давление в плане: «Ты, главное, не вылети», — но это и давлением не назвать. А так с определенного периода была уже полная поддержка.
Но, конечно, до определенного момента были споры. Тогда-то киберспорт — это вообще фигня какая-то была, да и тезис распространен был: «Ты зависим от компьютера». Это сейчас люди сидят в телефонах 24/7, а у нас в то время с телефона ты в интернете посидеть не мог. Получалось что? «Ну что ты сидишь перед монитором всё время?» Тогда произошел вот этот скачок технологий, из-за чего мой образ жизни стал очень сильно разниться с тем, что представлялось нормой для моих родителей. Поэтому да, были споры. Но когда они поняли, что это какая-то штука, в которой я хочу чего-то достичь, они успокоились.
— Довольно интересная тема про зависимость от компьютера. Думаю, каждый сталкивался с упреками от родителей на эту тему. И вроде поначалу ты смеешься над этим и не воспринимаешь всерьез, а позже появляются мысли: «А может, в этом что-то есть? Могу ли я отказаться от этого прямо сейчас?» Что ты об этом думаешь?
— Я понимаю, что в разные периоды жизни у человека возникают разные потребности и желания. Я понимаю, что в период молодости тебе ничего не интересно, кроме того, как поиграть в какую-нибудь игру. В 30 лет ты уже можешь получать удовольствие от чего-то другого и, возможно, тебе уже не столько удовольствия приносят игры. Потому что в молодости ты тратишь часов 8-9 на школу, и понятно, что ты не сидишь по 16 часов в день за компьютером. А когда ты посидишь по 16 часов в день за компьютером, в целом, как я и сейчас обычно делаю, ты уже можешь найти удовольствие в чем-то другом, потому что тратить по 16 часов, наверное, может уже и надоесть. И ты занимаешься чем-то для интереса, в том числе для того, чтобы вернуться с новыми силами к обычному твоему занятию.
Поэтому я не смотрю на эту ситуацию так: «О, я был дурак, а они были правы». Нет, абсолютно нет. Я понимаю, почему это было так. Я сейчас на месте современных родителей сильно бы не думал о том, что ребенок в телефоне сидит, — их поколение точно так же хотело сидеть перед компом. Нет такого, что человек, который в 10, 15, 20 лет сидит за компом по 16 часов, вырастет каким-то не таким: «Ой, нужно его социализировать, иначе он по-любому в жизни потеряется». Я мальчик довольно социальный, и у меня с этим не было проблем — это просто берется от рождения, от раннего детства и от раннего воспитания. Нет такого, что компьютер тебя портит, ты просто в этот момент жизни этим занимаешься, а когда тебе нужно будет идти в социум, ты там не потеряешься, если у тебя есть задатки и определенное изначальное воспитание.
Основная проблема, что любые родители из любого поколения думают, что если ребенок долго будет сидеть за компьютером, то он вырастет дурачком. Нет, он не вырастет дурачком из-за этого, он, скорее, вас будет не любить, если вы будете ему мешать заниматься тем, что ему нравится, а на дальнейшую его жизнь это не повлияет. Жизнь подкидывает разные испытания, и человек вынужден всегда подстраиваться и апгрейдиться. И если в этом нет нужды в данный момент, это не значит, что он не сможет это сделать, когда действительно потребуется. Основной страх родителей в том, что он, наверное, не сможет социализироваться никогда. А с чего он не сможет? Если он смог компьютерную игру, в которой 125 героев и куча переменных, освоить, то, наверное, и такую базовую вещь, как коммуникация, которая доступна всем людям, ему будет под силу освоить, если, конечно, у него изначально нет каких-то дефектов и девиаций на этот счет, которые точно не от компьютера развиваются.
— В этой системе, что ты выстроил, как будто заметно, что, когда родители начинают винить в чем-то компьютер, это перекладывание ответственности с себя. Потому что базисом в твоей системе как раз выступает базовое воспитание…
— Но и винить себя родителям тоже не стоит. Наверняка это берется от чувства вины: «Это я сделал что-то не так, и вот мой ребенок уходит из реального мира в виртуальный». Совершенно нет. Просто там ему сейчас интереснее. Это не значит, что он уходит от проблем или от вас. Винить себя за это не надо, скорее всего, вы всё сделали нормально, а если не сделали, то человек всё равно по жизни освоится. Люди же как-то осваивались и дожили до этих времен. Скорее всего, ваш ребенок не хуже.
— Ты ведь игрок в WoW. Я играл еще со времен «классики» и BC, и вот я отчетливо помню момент — мне тогда было лет 16 где-то. Я почти сутки просидел в WoW, и вот уже утро, а мы с друзьями всё еще траим «Рубиновое святилище» ради какой-то ачивки или маунта. И в какой-то момент просто щелчок в голове: «На что я трачу свою жизнь?» После этого я выключил комп и на много лет ушел из WoW. Было ли у тебя нечто подобное, учитывая то, сколько времени ты проводишь в играх?
— Нет, такого не было. Я понимаю, о чем ты говоришь. Я не так давно выбивал ледопарда Зимних Ключей в «классике», когда она вышла. Это надо было 21 день подряд, причем желательно ночью, чтобы не было конкуренции, делать 840 квестов. Я это делал в 2019-м или 2020-м. Мне это просто нравилось. А ведь мне уже было 27 лет, но как-то всё равно не было мысли о том, что я что-то делаю не так. Потом я выбивал какую-то шмотку, которая бы мне дала + 7 СПД, я сделал 600 ранов в «Храм Атал'Хаккара», где нужно было убивать двух боссов. Дропрейт шмотки очень маленький. Вообще не возникало мысли, что я делаю что-то не так.
Слушай, мне кажется, эта мысль — она полезна. Если она возникает, к ней нужно прислушиваться, потому что это некий внутренний голос, который говорит, что ты делаешь что-то не так и тебя что-то изначально не устраивает. Но если ты ровно этим же занимаешься и при этом не имеешь таких вопросов к себе — это нормально. Это не от рода деятельности зависит, а от вопросов к себе. Поэтому я и говорю, что цель в жизни для каждого человека — найти баланс, чтобы таких вопросов не возникало. А если возникают, то решать их. Потому что они могут возникать, ведь мы меняемся, мир меняется.
— Кстати, как ты для себя объясняешь феномен WoW? Индустрия идет вперед, выходят новые игры, но, как показала история с выходом Classic, люди с огромным удовольствием возвращаются даже не в актуальную версию игры, а именно в ту «доисторическую», чтобы выполнить квесты, которые они уже десятки раз выполняли, и пройти данжи, пройденные сотню раз.
— Мне кажется, что у каждого человека это по-разному работает. Я, например, просто не очень слежу за игровой индустрией и не играю в новинки. То есть у меня нет такого, что я от новых игр возвращаюсь к старым — я только в старые и играю. Это первое. А второе — то, с чего мы начали: у меня всё по кругу, и WoW входит в этот круг.
Я понимаю, что для разных людей всё по-разному. Для кого-то это чувство ностальгии, воспоминание о временах, когда всё было классно и трава была зеленее, а сейчас им что-то не нравится. И это такая попытка уйти от настоящего и прийти к своим положительным воспоминаниям. Но, скорее всего, когда ты играл и был молодым, у тебя были другие загоны, но ты об этом уже не вспоминаешь, потому что, будучи взрослым человеком, смотришь на эти загоны с высоты прожитых лет и думаешь: «Ну, это была фигня какая-то, а вот сейчас мои загоны — что-то важное, я от них бегу». А через десять лет ты посмотришь на сегодняшние загоны и так же скажешь: «Ну это фигня какая-то». Поэтому можно сразу на свои загоны смотреть с такой перспективы и играть в игру потому, что она тебе нравится, а не потому, что ты пытаешься вспомнить, как тебе было хорошо когда-то. Это я говорю о случаях, когда люди играют ради чувства ностальгии. Я же играю просто потому, что мне эта игра нравится больше, чем современная WoW. В современную WoW я не играю много лет.
— Почему? Что тебя в ней оттолкнуло?
— В современной WoW мне не нравится скейлинг, когда все локации подстраиваются под тебя, — это первое. Второе — что всё направлено на лейтгейм-контент. То есть прокачка — филлер. Мне такое не нравится, мне нравится, что прокачка — это целый путь, и здоровский.
Еще мне не нравится, что ты выбил какую-то шмотку в актуале и тебе насрать. А если ты получил какую-то шмотку в «классике», она тебя меняет — и визуально, и ты чувствуешь, что стал сильнее. А потом ты апнул новый уровень, прокачал какой-то спелл, и вот с этой новой шмоткой ты вернулся в данж и бьешь моба, которого бил три часа назад, но теперь делаешь это гораздо сильнее. И тебе нравится, что ты лучше справляешься с тем, что делал три часа назад.
А в новой WoW ты становишься сильнее, но и моб становится сильнее, и ты не чувствуешь разницы и понимаешь, что всё это только ради того, чтобы докачаться до максимального уровня, чтобы следом пойти в подземелья, а твоя цифра айтемлевела просто стала выше. Вот. Мне как бы гонка min-max нравится, и в «классике» я тоже находил для себя удовольствие в том, чтобы поспидранить, в том, чтобы логи накрутить. Но «классика» хороша тем, что в ней ты одновременно можешь заниматься и выбиванием ледопарда, и прокачкой, и спидраном прокачки, и оптимизацией чего-то, и голду фармить интересно, и просто по миру путешествовать или пэвэпэшить в открытом мире.
А то, что предлагает современная WoW, мне не нравится. Потому что, играя в одиночку в актуале — а мне больше нравится в одиночку, — ты достигаешь некоего потолка, и тебя уже не берут во что-то более крутое без пати. А чтобы тебя брали, нужен айтемлевел повыше, а достичь в одиночку ты его не можешь. Получается, только с друзьями надо играть. А мне хочется, чтобы и одному можно было. С друзьями поиграть — вопросов нет, в теории я бы мог и к Ярику [NS] ворваться, но вот это чисто пару раз в неделю походить в рейды — это мне удовольствия не доставляет. Я лучше создам нового гнома и побью кабанов в Дун Мороге, мне это больше по кайфу будет. Но я понимаю, что люди могут находить удовольствие и в том, под что заточена современная WoW. Просто это мне не очень подходит.
— Мы уже опосредованно говорили о твоих интересах вне видеоигр, но сейчас хочу чуть конкретнее об этом. Вот ты закончил сессию в Dota 2 или WoW, выключил компьютер. Что ты делаешь дальше?
— Я иду спать (смеется).
— Ну, представим, что до сна еще есть время, что это тогда будет: книга, сериал?.. Или, как ты говорил в одном из интервью, «может, про “Дотку” забуду и буду на брусья ходить»?
— Я недавно ходил в бассейн на протяжении года, причем часто. А так вернулся к электрогитаре в последнее время. Ну и просто уделяю время личной жизни.
— Как давно занимаешься электрогитарой?
— Она у меня появилась в классе восьмом. Я знаю, что многих электрогитара захватывала так, как меня — Dota 2, что они по восемь часов в день практиковались. Я так не мог, я максимум полтора часа могу, и то не подряд. Но из-за того, что я в свое время не играл по восемь часов в день, а сейчас к этому вернулся, даже занимаясь по часу в день, всё равно чувствую прогресс. И мне это нравится.
— У тебя хотя бы на уровне фантазий в какой-то период жизни был момент, когда ты такой: «Е-е-е, буду рокером, хочу свою рок-группу»?
— Мы ходили когда-то с друзьями на репточку, но там я играл не на гитаре, а на ударных, потому что на гитаре каждый может, а там была возможность поиграть на барабанах, которые ты дома не поставишь, а если и поставишь, то они будут не акустические, а электронные, что дорого. У меня дома до сих пор есть три барабанные палочки. Не понимаю, почему три — одна, видимо, сломалась. Но какой-то фантазии о том, что я буду в группе играть, у меня не было.
— А какую музыку ты играешь, что тебе самому в кайф для себя исполнить?
— На электрогитаре я практикуюсь, и мне в кайф какие-то рифы из метала: из death metal или black metal — из того, что я в детстве слушал, условные Metallica, Black Sabbath, Judas Priest, Death, Burzum, SoaD, Nightwish. И ты играешь какие-то рифы из них и такой: «О, у меня получается, ни фига себе». Удовольствие для себя в этом нахожу.
Либо, если на акустике поиграть, я могу и песни какие-то попеть: «АукцЫон» Лёньки Федорова, Веню Д’ркина — всё что угодно, дайте аккорды. Если я помню мелодию и текст, я сыграю и спою.
— А какая музыка у тебя именно для души? Вот с какой музыкой ты бы и на необитаемом острове с ума не сошел?
— Если можно выбрать не один конкретный жанр, то дайте мне, пожалуйста, всю дискографию человечества. Я прям очень разное слушаю. Я люблю музыку, у меня нет такого, что я слушаю только рок, а вот рэп для меня говно, нет. Мне и в рэпе что-то нравится, если минус хороший, то вообще здорово.
— А есть конкретные примеры? А то, знаешь, сейчас каждый первый себя называет меломаном, а потом оказывается, что слушает только один жанр…
— Ну, с именами сложно. Я могу ссылку на свой плейлист дать — я туда запихивал композиции, чтобы мне мою волну делали алгоритмы. И там вот 1 400 композиций, и там очень разная музыка. А по именам, понимаешь, если я начну перечислять, то я кого-то важного забуду и буду думать об этом потом. Это как приветы передавать.
Есть же момент, что я, допустим, дал тебе интервью 18 июля 2024 года, 20 июля я жестко угорю по чему-то, а 25 июля я такой: «О, а вот это мне теперь что-то не нравится», а через год снова к этому вернусь с былой страстью. Поэтому мне не хочется давать конкретные имена из этих соображений. Интервью останется в интернете навсегда, а я-то меняюсь каждый день: сегодня нашел какую-то песню и гоняю ее на репите каждый день, а через месяц меня от нее тошнит.
— Не буду тебя просить что-то порекомендовать, так как это дело неблагодарное и вообще... Поэтому просто расскажи, что ты последнее прочел и что нашло в тебе отклик?
— Последний год-полтора я вообще ничего не читал. Вот пару лет назад прослушал курс лекций западной философии профессора Зубова. Там лекций 50 по полтора часа: от Античности до середины XX века. Я слушал, выщипывал для себя какие-то наиболее откликающиеся во мне идеи и мысли определенных философов и читал их. Я понял тогда, что мне надо прочитать «Никомахову этику» Аристотеля. Потом решил почитать Шопенгауэра. Мне зашло сильно. Не то чтобы это повлияло на меня жестко…
— Ты упоминал, да, что близок к Шопенгауэру…
— Да, и я поймал себя на мысли… Знаешь, я бы, наверное, порекомендовал каждому человеку вкратце ознакомиться с философами всех эпох и их идеями. Если жаль времени, то можете найти выжимки, чтобы найти среди них что-то наиболее подходящее себе и потом уже прочитать. Потому что прикольно видеть, когда какой-то парень, который жил 300 лет назад или даже две тысячи лет назад, формулирует то, что ты знал, но не мог сформулировать самостоятельно. Все мы ребята с какими-то мыслями и убеждениями, но порой, если нас о чем-то спросить, мы не сможем сформулировать. Так вот эти ребята сформулировали. Это помогает структурировать себя, и возможно, ты почерпнешь что-то новое от человека, который озвучивает твои мысли, а потом дополняет их новыми, о которых ты, возможно, даже не задумывался.
У тебя формируется некий фундамент или каркас философского знания, и тебе становится проще. Ты, возможно, по жизни искал какие-то ответы или даже вопросы, а он задается теми же вопросами, что и ты. Это классно.
Это можно делать и в художественной литературе. Но художественная литература по большей части выстраивается на базе некоего сюжета, а в философском труде сюжета может и не быть, просто голые мысли. А то просто в художке ты читаешь, и тут опа — сцена секса, потому что это интересно всем, и ты такой: «Клево», а потом описание природы, и ты такой: «Да пошло оно в жопу». А в философских работах у тебя прямо жесткая выжимка мыслей, при этом структурированная, потому что человек запотел и сделал так, чтобы это было удобно читать другим.
Художественная книга и ее история — это как некая оболочка, в которую автор может запихивать свои мысли, вселяя их в разных персонажей, и кому-то так удобнее. Но мне не очень интересно читать чьи-то истории: «Вот он жил-жил, пошел учиться, потом случилось вот это, и тут он подумал вот так-то», — ты мне лучше просто расскажи, что он подумал. Так что эта история с тем, что автор поселил себя в такого-то персонажа и через него транслирует свое мировоззрение… Лучше сразу мировоззрение, мне так удобно! Либо сразу кучу сцен секса и шуток про говно (смеется) — вот это мне зайдет.
— На самом деле это хорошее объяснение, почему стоит изучать философские работы на любом этапе жизни.
— Да, это я прямо рекомендую. Потому что в любой момент внутреннего беспокойства или поиска ответа на вопрос это тебя структурирует. Ты смотришь на ситуацию через призму того, что две тысячи лет назад жил какой-то дядька, который мог переживать то же самое, что и ты. И ты такой: «О, получается, это вечная проблема, тогда чего я парюсь», — и всё, не загоняешься.
