«Ценники во многом необоснованны и очень сильно завышены» — интервью с CEO BetBoom Team о зарплатах, дефиците кадров в киберспорте и развитии медийки

На турнире BetBoom Dacha по CS2 в Дубае нам удалось взять интервью у Александра Dyrem Севиринова — CEO киберспортивной организации BetBoom Team. Поговорили с ним о карьере, рынке кадров в индустрии, контрактных политиках и о том, как найти подход к каждому игроку и мотивировать его на результат.

— О тебе практически нет никакой информации в интернете, поэтому для начала хочется узнать: как ты вообще пришел в киберспорт? 

— С киберспортом у меня очень длинная история: всё началось около десяти лет назад. Я работал в BMW в Мюнхене, занимался интеграцией IT в производство концептов, а параллельно начал увлекаться киберспортом. Это были разные IT-проекты, связанные с киберспортом, — делали турниры, сайты и прочее.

Началось всё с менеджерства, потом это медленно перетянулось в тренерство: сначала больше аналитическое, а потом уже непосредственно тренерство, когда я уже немного набрался опыта, спортивной психологии, в целом базы для того, чтобы понимать, что происходит и как, что я могу дать игрокам и как выстроить тренировочные процессы. И потом больше ушел в менеджмент и непосредственное управление проектами, чем я, в принципе, и занимался в сфере IT. У меня большой IT-бэкграунд уровня Senior/тимлида, это во многом мне помогало управлять людьми, направлять всех в правильное русло, давать вектор и делать так, чтобы компания работала. Этим я и занимаюсь сейчас.

— Не был ли этот шаг для тебя рискованным — уйти из очень хорошего места в киберспорт?

— Первое время я совмещал, это был очень хардкорный график. К восьми едешь на работу, в четыре-пять заканчиваешь, едешь домой. Поел, немного отдохнул, и потом менеджерские и тренировочные истории начинались с шести-семи вечера и до ночи. Потом четыре-пять часов сна — и ты снова едешь на работу. Это совпало с моим двухлетним опытом работы в офисе. Обычно я фрилансил, был удаленщиком, это больше похоже на так называемый киберспортивный ритм жизни.  

Рискованным? Да. Я понимал, что это связано больше с немецким менталитетом на тот момент. Я прожил восемь лет в Германии и уперся в то, что не хочу работать в большой компании в формате Германии. Потому что это связывает тебя: работаешь, условно, до сорока-пятидесяти лет и уже потом начинаешь зарабатывать €150-200 тыс. и больше. И поэтому я выбрал просто хобби, которое приносило мне удовольствие, которое начало приносить мне деньги. Я сделал ставку на то, что через некоторое время — в перспективе 15-20 лет — выстрелит, и это сможет сделать меня достаточно успешным человеком.

— С какой дисциплины ты начал?

— Это была PUBG. Большая часть моей киберспортивной деятельности была связана с PUBG, дисциплина была в самом расцвете. Начинал я вообще с CS, именно киберспортивных турнирных площадок и прочего, а потом уже, когда коснулся менеджерства и тренерства, это связало меня непосредственно с PUBG. 

Первый опыт — меня попросили собрать состав. Собрал состав, после этого потянуло. Потом я начал заниматься анализом данных, и у меня была своя огромная база игр на 2,5 млн матчей, которая позволяла делать немного больше — то, что никто не делал. То есть в CS и Dota 2 база, анализ, просмотр демок — они немного более автоматизированы, а в PUBG это было ограничено. Я собирал эти данные. Мы сначала сделали 2D-карту, которая позволяла после игры быстро просматривать демки в браузере, а потом у меня была своя наработка, которая мне позволяла обрабатывать огромное количество данных и показывать это игрокам, что и как лучше делать. 

— Почему ты оказался именно в PUBG, она тебе самому нравилась?

— Просто так совпало. Время и место. Я на самом деле особо тогда и не играл, это была самая ранняя бета-версия. Я был больше связан с CS — там я больше понимал и знал, — а PUBG была для меня чем-то новым. Мне понравилось. Я всегда люблю совершенствоваться в чем-то новом, меня это никогда не пугало. Мне понравилась игра, концепция — Battle Royale в то время как раз были на суперхайпе. На тот момент я связался именно с PUBG, и мне нравилось, но при этом я никогда не забывал и другие дисциплины. Одним глазом там, одним глазом здесь. Всегда следил, что происходит, куда всё движется и в какую сторону развивается. И как раз на моменте заката хайпа PUBG я из нее ушел первый раз: проработал год в StarLadder, потом случился COVID-19. Я частично вернулся в тренерство, хотя зарекался, что хватит, что это детский сад, от которого хочу немного отключиться. И в конце концов я вообще ушел в сторону паблишеров.

— Почему тренерство было «детским садом»?

— Это, возможно, я его так для себя называю. Для меня это история того, что ты постоянно воспитываешь характеры людей, становишься наставником для игроков. Ладно, не детский сад, давай по-другому: школа. Ты всегда ищешь какой-то ключик к определенному игроку, подход к нему. Ты всегда знаешь, как подвести его к игровому дню, он становится будто твоим ребенком: ты видишь, что у него что-то не так, какие-то переживания, подходишь к нему и становишься тем человеком, с которым он может это обсудить. Ты можешь ему преподнести правильные мысли перед игрой, чтобы он отключился от всего, что его тревожит, внешнего влияния. Чтобы он мог играть на своем уровне и получать удовольствие от официалок. Чтобы он показал максимум, на который способен, когда он в максимально стабильном состоянии.

— И как произошел переход на новый для тебя уровень — с тренера/менеджера на ступеньку выше?

— Это произошло, когда я работал на мероприятиях PUBG Europe League, тесно общался со StarLadder. В моменте меня просто «схантили», предложили заниматься мультитул-проджект-менеджментом. Я занимался определенными частями того, что касалось логистики, players-менеджмента, venue-менеджмента, опять же. Я жил в Германии, всё это происходило там, у меня разговорный немецкий... Я мог быть тем связующим звеном между всеми элементами турнирного оператора и мог связывать его с местными, кто обслуживает эту площадку, кто что-то там делает: охранники, логистика, кейтеринг и прочее. Это была ситуация «вин-вин» для обеих сторон: для меня это, опять же, был интересный опыт, а для них я был человеком, который мог делать всё под ключ и ускорять все процессы в несколько раз.  

— А следующий шаг — BetBoom Team?

— До BetBoom Team я проработал еще два года с PUBG Mobile, то есть на паблишера, непосредственно на Tencent, и занимался сначала маркетингом, а потом работой с международными партнерами, которые хотят проводить турниры. Это полное сопровождение под ключ, консультации, поиск новых партнеров и так далее. И потом, да, я пришел в BetBoom Team. Это, опять же, новая ступенька, которая позволяет тебе дальше двигаться, совершенствоваться, развиваться. Да, это мой первый опыт в должности CEO. Было несколько стартапных историй до этого, о которых можно рассказать, но опустим, это неинтересно в контексте данного интервью.

Это абсолютно другая модель работы. У тебя совмещается всё то, чему ты обучился ранее. У тебя есть бизнес-девелопмент, стратегия, нетворкинг, управление персоналом, опять же, тренерские истории, потому что ты работаешь непосредственно с составами. Ты постоянно с ними общаешься, пробуешь им помочь. Возможно, это именно в моем формате работы осталось: мне важно иметь коннект с игроками, важно чувствовать игру состава или когда что-то происходит не так. Это позволяет тебе более правильно мыслить стратегически: понимать, что пошло не так и как это исправить в будущем. Понимать, какие перспективы на несколько месяцев. И если перечислить весь пул задач, которыми я сейчас занимаюсь, это будет очень длинный список, но основной фокус сейчас на выстраивании всех рабочих процессов и бизнес-девелопменте. Как выстроить все процессы, чтобы они у тебя начали работать лучше, чтобы все отделы совмещались в одно целое. Вот как есть семья-команда: пять игроков, тренер, менеджер. Чтобы такая концепция работала и внутри организации. Чтобы все отделы были как-то взаимосвязаны, всё в правильном формате работало, и чтобы мы могли эффективно развиваться в контексте ближайшего года, двух, трех и так далее. 

— Ты говоришь, что тренерский опыт помогает тебе взаимодействовать с игроками. Насколько глубоко ты погружаешься в это сейчас, какие процессы на своей текущей должности контролируешь, какие вещи можешь с игроками обсудить?

— Не хочу сильно погружаться во внутреннюю кухню — это наше личное, какие-то моменты психологические, что ли, что не выносится из организации. Могу сказать так: этого контакта хватает, чтобы ко мне могли обратиться, подойти и что-то обсудить, если есть какие-то проблемы. И опять же, с моей стороны не происходит какого-то давления. У меня есть менеджеры и есть тренеры, это их работа и ответственность — за что им огромное спасибо: Лука Lukawa и Толя boolk, Паша Dart и Слава innersh1ne. Состав должен существовать в более закрытой экосистеме. Я смотрю, наблюдаю, но без необходимости с моей стороны каких-либо действий не будет, я не стану дергать за ниточки только ради того, чтобы дернуть. Я буду смотреть и при необходимости, если какая-то шестеренка начнет выпадать и что-то перестанет работать, могу подключиться. В подробности не хочу уходить.

— Всё, что касается трансферной политики, перестановок в составе, — это твоя зона ответственности? Насколько здесь велика твоя роль?

— Абсолютно, да, я касаюсь этой зоны. Но, как я и сказал ранее, не хочу погружаться в детали, как это работает, как это решается, — это уже наша внутренняя кухня, не хочу туда никого погружать.

— Сейчас у тебя составы по Dota 2 и CS2. Отличается ли работа в этих дисциплинах в сравнении с PUBG, как разнятся рабочие процессы?

— Главное различие — это серьезность. У людей в этих дисциплинах больше опыта. У меня были игроки в PUBG, которые имели бэкграунд до PUBG, несколько игр, в которых участвовали. Но тут добавляется больше серьезности, больше ответственности. Отсутствует слишком сильное ребячество. У тебя все относятся к этому как к работе, есть ответственность за свои поступки. Тогда это были больше дружеские, семейные отношения. Здесь больше формат работы, когда за проступки могут быть последствия.

— То есть так было, уже когда ты пришел, в составах не надо было это выстраивать?

— Я пришел до того, как появился состав по CS. С ним нам пришлось прийти к взаимопониманию по данному формату, а у состава по «Доте» это на самом деле уже было, да. Это уже было сделано до меня, то есть это люди, которые находятся в своей закрытой экосистеме и выполняют то, что от них требуется. 

— Одна из интересных тем в контексте игроков — это медийная составляющая. У всех отношение к медиа разное, умение позиционировать себя в медиа разное. Насколько для тебя это приоритетная тема, как вообще работать, на твой взгляд, с молодыми игроками, которым это тяжело дается? 

— Смотри, у меня позиция по этому моменту всегда была довольно простая. Игроку можно объяснить: твоя медийка — это залог киберспортивной пенсии. Если ты не развиваешь ее, значит, сам подвергаешь себя риску, что если вдруг в какой-то момент твоя киберспортивная карьера закончится, то ты сам будешь в этом виноват. И что у тебя после этого останутся какие-то призовые, какие-то наработки, которые получились во время карьеры, но медийно ты не сможешь, условно, стать стримером, инфлюенсером, кастером, аналитиком. Просто потому, что медийно в свое время ты себя не поставил правильно. 

Чтобы игрока сделать медийным, с нашей стороны мы даем все условия. Производим огромное количество контента, который генерируем и продюсируем. Индивидуально объясняем игрокам, как нужно себя правильно преподнести, как работать со СМИ. Условно, как нужно правильно давать интервью. И если у кого-то возникают вопросы, они всегда могут обратиться к нам, сказать: «Я хочу, чтобы на меня сделали больший фокус, чтобы меня немножко попиарили». Мы с нашей стороны сможем помочь, направить человека в правильное русло в плане развития личного бренда. Но для этого нужно в первую очередь желание самого игрока. 

Мы со своей стороны доносим, что это необходимо, это полезно и в первую очередь это будет нужно ему самому. Однако если человек к этому не стремится, если он по характеру суперзакрытый, не любит излишне коммуницировать и тратить силы и эмоции на работу с аудиторией, то в таком случае это его выбор. Если ты смотрел все наши ролики, не было такого, что кто-то отсутствует в видео. Все пришли к тому, чего они сами хотят. 

— Видишь ли ты перспективу в каких-то других дисциплинах? Сейчас очень много мобильных игр, те же PUBG Mobile, Mobile Legends: Bang Bang, где сейчас чемпионат мира идет, и прочие, которые имеют очень большую аудиторию, возможно, не русскоязычную, а азиатскую, но очень большую. Насколько перспективны и интересны для бизнеса такие составы?

— Это можно с разных сторон рассматривать. У тебя всегда есть, например, возможность посмотреть на новый регион. У тебя и так есть аудитория, но ты можешь расшириться на новый регион. Условно, Юго-Восточная Азия, которая в плане мобилок сейчас бьет все рекорды. Регион очень крутой, но всё зависит от твоих целей. Как ты хочешь развивать всё, какой ты видишь свою организацию через определенный промежуток времени. Это всё стратегическая история: ты понимаешь, что хочешь получить определенную аудиторию, развиться в данном регионе, изучаешь, какие игры там популярные, какая там аудитория. В зависимости от этого уже решаешь. 

Мы себя сейчас позиционируем как клуб с CS и «Дотой» — это основная часть нашей организации. Мобильные игры и другие дисциплины прорабатываются, безусловно. Мы смотрим, следим за всем. Я непосредственно занимаюсь тем, что курирую процессы по мониторингу всех основных дисциплин. Я не буду раскрывать инсайды, но, конечно, есть планы по развитию. На расширение по составам, вход в большее количество дисциплин. Вопрос — куда, вопрос — когда. Это покажет время, посмотрим, как пойдет 2024 год. Там уже увидите.

— А как это самое будущее видишь ты, без каких-то конкретных инсайдов, условно, через год-два? В каком направлении двигается BetBoom Team как организация?

— В BetBoom Team мы в первую очередь движемся к созданию бренда. Мы всегда были за прозрачность, открытость, генерацию качественного контента и при этом полностью основывались на спортивной составляющей. У нас сейчас есть два состава, и можно уже сказать, учитывая выступление команды по CS в Сиднее и на BetBoom Dacha и опираясь на рейтинг HLTV, что оба состава тир-1 уровня. Поэтому мы всегда в первую очередь смотрим на спортивную составляющую и добавляем к этому качественный контент, которого на данный момент у нас очень мало в индустрии. Потому что все могут в блоги, все могут делать простые интервью, но никто не делает какой-то шаг вперед, не делает какие-то особые видосы с дополнительным контентом. В этом плане хочется поддерживать уровень, который мы задали в свое время, и развивать это всё дальше и дальше. Придумывать что-то новое, развиваться как мультигейминговая киберспортивная организация. И в целом просто двигаться дальше и не стоять на месте.

— Сложно ли для такой большой киберспортивной организации с таким уровнем контента искать подходящие кадры?

— Да. В индустрии у нас есть огромная проблема с кадрами. Сколько лет самой индустрии? Условно 20 лет сейчас киберспорту. С отмашкой, если брать совсем старые времена киберспортивной StarCraft, Quake и прочих, можно растянуть до 30 лет. Из моего опыта, опять же, у тебя огромное количество кадров, которые пришли в индустрию 20 лет назад и теперь не успевают за темпами ее развития. И поэтому рынку очень нужны новые кадры. Не хватает рук и правильно мыслящих людей, которые погружены в индустрию и у которых правильно выверено понимание того, что вообще нужно киберспорту и как это работает.

Да, сейчас мы действительно испытываем огромный кризис кадров. И иногда приходят мысли, что проще развивать людей и давать им понимание того, что такое киберспорт, чем искать человека по рынку. Условно, у нас есть контент, и во многих случаях проще взять человека из киноиндустрии и объяснить, что такое киберспорт. Если просто правильно пользоваться ресурсами, можно вырастить огромное количество качественных кадров внутри организации, приводя людей не из индустрии. Но это больше исключения, потому что многие боятся этого, не выходят за границы того, что они видят. Поэтому на данный момент, возвращаясь к вопросу, есть огромный кризис кадров. Мы растем, ищем новых людей, набираем в штат сотрудников.

— Кажется, лет пять назад был определенный бум интереса к киберспорту извне. На всех турнирах были телевизионщики, огромное количество брендов пыталось сюда зайти, организации появлялись как грибы. Все эти отчеты Newzoo, где каждый показатель демонстрировал рост в тысячи процентов. А сейчас есть ощущение, что этот пузырь немного схлопнулся. Во-первых, что ты думаешь на этот счет? Во-вторых, интерес каких-то неэндемичных брендов — насколько он сейчас высок, в том числе конкретно к BetBoom Team?

— На самом деле, если смотреть по рынку — отвечая на твой последний вопрос, — сейчас огромное количество новых брендов, которые ранее не были связаны с киберспортом, заходят в него. Если привести какие-то примеры: Honda, которая последовала примеру других автомобильных брендов, Gillette, который тоже активно начал продвигать свою киберспортивную историю. RedBull начала гораздо больше ресурсов вкладывать в киберспорт где-то пять лет назад. 

Возвращаясь к первому вопросу, я бы даже сказал, что это был определенный промежуток времени в три-пять лет — до коронавируса. Это было время, которое очень сильно хайпилось и обсуждалось, но чем больше это обсуждалось, тем чаще приводило к каким-то новым взглядам и мнениям. Киберспорт всегда был очень противоречивым для многих людей. Многие люди до сих пор считают, что киберспорт — это не спорт. Потому что ты сидишь за компьютером, значит, ты не спортсмен. Но это, опять же, рушится в головах людей постепенно. 

Почему я так сдвинул временные рамки: пришел ковид, весь традиционный спорт «умер» на определенный промежуток времени, а киберспорт вернулся в свое русло, в котором жил всё это время. Он просто ушел в онлайн. Ничего не произошло, мы просто делали дальше, делали больше и с большими цифрами.

— Есть же пример FaZe, которая раздувала-раздувала, а теперь вынуждена увольнять сотрудников. Есть Astralis, которая вышла на биржу и показала там только падение. Есть и другие большие клубы, которые пытались прыгнуть выше определенной планки, но пока только падают. 

— Вопрос к тебе встречный: сколько лет Uber был убыточным? Вот как бы и ответ. Это вопрос перспектив и времени. То есть Astralis будет каждый квартал показывать отрицательную прибыль, но что будет дальше, через пять-десять лет? 

— Может быть. Насколько сейчас киберспортивный клуб в состоянии прожить без букмекера?

— Абсолютно в состоянии. У тебя есть огромные ресурсы, есть примеры, когда клубы живут без букмекеров, без криптобирж. Есть примеры, они существуют. Вопрос — на каком уровне они существуют.

— Давай возьмем наш регион и тир-1 сцену. 

— Ну, в СНГ на тир-1… Для многих это немножко больше о психологии. Зачем мне от этого отказываться, если у меня есть такая возможность? Это чисто бизнес, чисто стратегически зачем от этого отказываться? Ты ставишь вопрос: «Можно ли прожить?» Можно, но зачем?

— Как вообще тебе эта тенденция, что арабский мир в контексте как минимум «Доты» сейчас, вероятно, выйдет на первый план и затмит собой Valve, станет локомотивом дисциплины?

— На самом деле это очень классная политика государства. Потому что она пушится больше самим государством. Есть только одна проблема с арабскими странами: пинг. Ты не сможешь именно жить и работать в регионе MENA, перед тобой встанет выбор: играть либо только с MENA, либо только с Европой. 

Почему всю жизнь существует это вечное противоборство NA и EU? Потому что NA живет в своем мире, а EU — в своем. И при этом в EU гораздо больше конкуренции, чем в NA. Без конкуренции ты не сможешь стать поистине сильным в регионе. Мы всё еще ограничены пингом, мы всё еще ограничены тем, что ты не сможешь сделать конкуренцию без искусственных мер. Чем занимаются сейчас в арабском регионе: они привлекают огромное количество команд, игроков, интерес к региону, чтобы у них возникла конкуренция, которая позволит им развиваться. Позволит этому образоваться быстрее, чем если бы они делали это в свободном течении.

— Вернемся к дисциплинам Dota 2 и CS2. В какой из них экосистема непосредственно для организации, для ее финансового благополучия выстроена лучше?

— Слушай, в текущем формате «Доты», с тем, как всё будет устроено в этом году, скорее всего, это CS. В CS у тебя на данный момент гораздо больше возможностей, турниров, опций, которыми ты можешь пользоваться. Ты можешь растить тир-2 коллектив в CS. В «Доте» же у тебя для этого очень мало возможностей: есть тир-1 Dota 2, и есть всё остальное. В CS у тебя параллельно существует тир-2 сцена, существуют другие турниры, и можно чем-то заниматься, развиваться и прогрессировать. В «Доте» же это на шаг сложнее.

— Получается, DPC как формат для BetBoom Team как клуба — это лучше, чем то, что будет сейчас?

— Смотря с какой стороны посмотреть. Мне кажется, это была более правильная система, потому что у тебя есть более прогнозируемый результат. Ты знаешь, что у тебя впереди. Знаешь, что нужно сделать, какие результаты нужны, и можешь как-то строить план на год, делать прогнозы, у тебя есть какие-то исходные данные, с которыми ты можешь работать. 

Сейчас ты погружаешься в 2024 год и понимаешь, что будет много турниров, но на данный момент даже не знаешь, сколько их будет в сумме, на сколько из них мы поедем. Поэтому, опять же, сложно финансы планировать на год, сложно понять, где и когда у тебя состав будет находиться — могут возникнуть какие-то пересечения по турнирам. Ты должен будешь выбирать. С DPC было довольно просто: у тебя есть DPC, и ты знаешь, что в нем точно участвуешь, всё остальное подождет. И ты конкретно готовишься к DPC. В 2024 году хотелось бы большей прозрачности в общении между командами и турнирными операторами. Текущая система выглядит очень перспективной при этом условии и должна дать глоток свежего воздуха всей киберспортивной сцене Dota 2.

— Еще хотел одну тему затронуть, в том числе можно в контексте «Доты», — контракты игроков. Мне кажется, в любом спорте, возьмем тот же футбол, тема трансферов и контрактов довольно прозрачна: мы знаем сумму, условия этих контрактов. Понятно, что некоторые подробности не разглашаются, но всё равно часто мы знаем, сколько игроки зарабатывают, за какие деньги переходят из клуба в клуб. Почему в киберспорте это настолько закрытая информация?

— Сколько существует футбол? Там это тоже установилось со временем. Здесь это не в интересах клубов, потому что у тебя есть гораздо больше опций. У тебя не тот уровень, не те деньги сейчас в киберспорте. Если мы говорим про футбол, у тебя гораздо большие суммы фигурируют. И на данный момент у организации остается больше вариантов того, как она может вести свою деятельность. Ты можешь подписать контракт на год, можешь — на три года... 

Условно, если мы посмотрим на «Формулу-1», есть контракты на три года с опционом на два года. Последний, по слухам, был подписан Леклером. То есть человек верит в команду, в ее потенциал и берет контракт на три года с опционом продления на два. Этот формат, мне кажется, еще придет в киберспорт. Просто для нас в киберспорте на данный момент слишком много переменных, слишком много динамики. И поэтому, когда игрок в один момент стоит определенную сумму, он через два года может стоить совершенно другую сумму, причем как выше, так и ниже. Это будут совершенно другие деньги и байауты. Поэтому прозрачность в этих моментах играет не в твою пользу.

— Как вообще формируется эта стоимость? Опять же, если говорить на примере футбола, у нас есть Transfermarkt, и ты в целом понимаешь — сопоставляешь одного с другим и более-менее понимаешь суммы. Как это происходит в киберспорте, если публичности нет вообще, как формируется цена игрока?

— Цена формируется больше из-за кризиса кадров. Во многом ценник формируется за счет того, насколько игрок силен в плане всех возможных характеристик, его медийности и того, насколько сейчас на рынке много вариантов. То есть, если брать футбол, у тебя есть десятки человек на каждую позицию. В киберспорте часто бывает, что у тебя есть несколько человек, которые подойдут на данную позицию. А еще в киберспорте сильнее влияют именно человеческие качества, как люди сойдутся в плане характера, общения. И у тебя список из-за этого еще сильнее сужается. 

Поэтому ценники во многом необоснованны и очень сильно завышены. Но в текущих реалиях можно сделать на это скидку просто потому, что у тебя очень специфичный скаутинг. И чтобы собрать пять шестеренок, плюс тренер, плюс менеджер, чтобы это всё крутилось и работало, часто нужна не одна итерация состава. И поэтому, когда ты с первого раза попадаешь в то, что тебе нужно, это работает, и ты можешь правильно построить коллектив, запустить эти шестеренки и чуть притереть их друг к другу, чтобы они могли войти, это во многом задача менеджмента и тренера. Тогда ты как раз показываешь себя как организация, которая умеет адаптироваться к сложным условиям. 

— Насколько в киберспортивной системе нужны агенты?

— На данный момент агенты своего рода уже существуют, но сейчас, к сожалению, это напоминает, скорее, сарафанное радио, учитывающее личностные интересы — когда кто-то играл с тем-то и может за него поручиться. Ввиду того, что у нас нет десяти человек на одну позицию, скаутинг работает отлично в плане академки. В этом плане скаутинг — нужная вещь, если ты можешь рано на рынке находить перспективные кадры и развивать их. Но в плане тир-1 составов эффективность скаутинга я бы на данный момент поставил под большой вопрос.

— Тогда насчет академок: насколько ты видишь в них перспективу, что насчет академии BetBoom Team?

— Опять же, инсайды я давать не буду. Я вижу в этом перспективу, когда ты изначально ставишь цели и продумываешь план развития на три-пять лет. Когда у тебя есть такой план развития, ты делаешь академку, потому что тебе нужно растить кадры и иметь молодую кровь, которую ты сможешь подключать в свою основную экосистему. Иногда кто-то из основы просто, условно, устает, и у тебя должны быть ресурсы, которые ты можешь использовать и включать в основной процесс. К сожалению, текущие ростерлок-политики это иногда ограничивают. Поэтому ты не можешь просто в моменте заявить состав из семи человек, где пять будут играть. И академки в этом плане очень перспективны в любом случае. В «Доте» больше под вопросом, в CS — точно да. В CS у тебя гораздо больше подрастающего поколения, огромное количество кадров на рынке. Там есть что посмотреть и из чего выбрать. И потому я вижу в этом определенную перспективу. 

— Еще один момент, который можно сопоставить с традиционным спортом, — это болельщики и фанбаза. В киберспорте на самом деле мало у кого получалось создать бренд, за которым идут. Понятно, что киберспорт молодой и нет еще династий болельщиков, когда и отец болел за клуб, и дед болел за клуб… «Переобувание» всё равно присутствует: если у тебя в составе не будет gpK~, то уйдут и его фанаты. Как работать и создавать привязку именно к тегу, а не к конкретным игрокам?

— Смотри. Как я изначально говорил, когда мы обсуждали план развития и то, чем мы занимаемся: мы пробуем делать очень классный контент и делаем на него очень большой фокус. И для людей BetBoom Team часто ассоциируется именно с тем контентом, что мы делаем. Поэтому да, это абсолютная проблема, что у тебя есть отток аудитории, когда происходят какие-то замены. Насколько проблемы реальные и насколько критичны, у меня на самом деле данных нет, потому что у нас замен не было довольно долгое время. Пока ничего не могу сказать и надеюсь, что в ближайшее время не понадобится. Но проблема того, что фанаты приходят именно за определенным игроком, конечно же, присутствует. Опять же, мы на очень ранней стадии развития, нам еще предстоит пройти несколько поколений, чтобы можно было сказать: «Я болею за конкретную киберспортивную организацию». По факту у нас долгожителей-организаций немного. Мы имеем пять-шесть организаций на рынке, которые начали свою деятельность где-то пятнадцать-двадцать лет назад и до сих пор существуют. Очень много клубов исчезло, много новых пришло на рынок. Мы очень молодая организация. Когда ты сравниваешь себя с организациями, которые двадцать лет на рынке, сложно оценить, сколько у тебя твоих личных фанатов. Поэтому мы как раз занимаемся тем, что развиваем собственный бренд, айдентику, восприятие у аудитории, и на этом и строится во многом наш фокус.

— Контент у BetBoom Team действительно яркий. Но что, например, насчет офлайн-активаций? Это может сработать в киберспорте? Встречи с болельщиками, например. 

— У тебя же есть автограф-сессии на всех больших LAN. Чем это не встреча с фанатами? Это офлайн-активация.

— Когда речь про турнир, где много команд, эффект размывается. Я говорю про какие-то уникальные вещи, чтобы всё было посвящено BetBoom Team.

— У меня был опыт проведения подобных мероприятий, это пользуется спросом, но зависит от контекста. Если это какие-то шоу-матчи, какая-то интеграция зрителей и болельщиков, то это в любом случае очень классная история. Были мысли по поводу того, как это правильно интегрировать. Может быть, в 2024 году что-то увидите. 

— У вас в том числе были интеграции с рэперами. Как ты оцениваешь эффективность интеграций комиков, рэперов в клубную структуру? 

— Это очень классная история, потому что это позволяет приводить новую аудиторию в киберспорт. Если ты изначально преподносишь киберспорт с элементами интертейнмента, что мы и делаем, тогда есть большой шанс, что все аудитории зацепятся, пересекутся и это совпадет по интересам.

— А насколько именно эта концепция работает в контексте «Доты» — игры с очень высоким порогом входа? В CS это как будто гораздо легче, понятнее.

— У тебя всегда есть проблема внедрения аудитории, которая не знакома с киберспортом. Это всегда было и есть. Какая-то доля людей всё равно интересуется, доля имиджа от этого, опять же, появляется. Потому что мало кто это делает. Никто не пробует. И если ты пробуешь делать что-то оригинальное и новое, ты всегда делаешь для себя какие-то новые выводы, определенные итоги того, как это прошло. Нужно пробовать!

— Мы с тобой обсудили развитие BetBoom Team как клуба, а чего ты ждешь от команды, ставишь ли какие-то конкретные задачи непосредственно составу? Чего ждешь от команд в 2024 году?

— Мы всегда ждем побед. Мы очень ориентированы на результат. И в любом случае, если нужно достичь результата, если нужно сделать что-то для игроков, чтобы их путь к победе был комфортнее, мы как организация помогаем закрывать все потребности. Чтобы они могли заниматься своим делом, могли приходить к играм, к праккам, ко всему с максимальной готовностью, чтобы они могли думать именно о том, чем занимаются.

— Понятно, что все всегда стремятся к победам. Но, например, предыдущим сезоном в «Доте» ты был удовлетворен? Команда справилась с теми задачами, которые перед ней именно ты ставил?

— 5-6 место на The International — это минимальные задачи, которые ставились на данный сезон. Существует еще очень много работы, которую нужно проделать. На данный момент мы двигаемся в правильном направлении.

— В середине сезона, перед мейджором в Берлине, была проблема — игроки говорили, что состав был практически на грани распада. Насколько конкретно в такой кризисной ситуации ты участвовал?

— Это внутренняя кухня — как я уже говорил раньше, не буду углубляться в это, оставим немного за кулисами. Но в таких моментах менеджмент всегда участвует. 

— Тогда последний момент по CS. При том что команда уже, безусловно, себя проявила, всё-таки это молодой состав, собранный с нуля. Сколько времени есть у игроков, прежде чем ты начнешь с них спрашивать за результат? 

— Тут дело больше не во времени, а в том, как процессы выстроены изнутри — что происходит на внутренней кухне команды. Если ты видишь, что данная модель не работает, то тогда уже приходит время для изменений. В данный момент модель работает.

— И про психологов, это всегда интересно узнать болельщикам. Психолог считается некоторой панацеей практически от всех проблем в составе. Насколько ты видишь в психологе пользу и насколько тяжело подобрать правильного специалиста?

— Тут основная проблема, что правильному психологу, опять же, нужно много времени, чтобы понять проблемы в команде. Когда я был тренером, я изучал формат спортивной психологии, как вообще можно помочь спортсменам, и во многом это больше коммуникация: насколько хорошо ты умеешь общаться с людьми и находить к ним подход. Спортивный психолог должен обладать всеми этими качествами. Он должен быть не просто тем, кто приходит одноразово на встречи и прорабатывает какие-то моменты, он должен быть человеком, которому могут довериться, с которым можно поговорить и обговорить проблемы команды. Это должен быть человек, который находится внутри быта команды. Потому что если у тебя это человек, который просто извне появляется на сессии, то ни о каком результате ты не сможешь говорить. 

На текущем рынке у нас просто нет специалистов, которые могли бы стать полноценными спортивными психологами, если мы говорим про СНГ. Их можно на пальцах одной руки пересчитать вообще, если говорить именно про киберспорт. И если говорить о том, может ли это сработать, — да, может, но нужна правильная методика, именно погружение специалиста в дисциплину, чтобы игроки его приняли. Условно, добавить шестого игрока, который будет сидеть на скамейке и не играть, но общаться. Это очень сильно, если это работает. Но на данный момент, к сожалению, очень мало таких успешных кейсов, которые есть в СНГ. 

— Насколько тебе удается следить за всеми матчами команд и насколько для тебя это эмоциональное событие? В свое время я общался с тренерами, и для них это иногда более энергозатратно, чем для игроков, в плане переживаний и эмоций. А для тебя как?

— Учитывая мою погруженность во все процессы, связанные с организацией — и спортивную часть, и контент, и SMM, и всё что угодно, — для меня этот клуб превратился уже в семью. Я всё равно очень сильно за всех здесь переживаю. Когда команда играла с Cloud9 на «Даче», я болел, кричал вместе с ними. И в этом-то и суть, что без какого-то такого внутреннего энтузиазма теряется идея во всём этом. Человек всё равно должен гореть тем, чем занимается, должен жить этим. И по мере возможностей я стараюсь смотреть практически все матчи. Работы хватает, ее очень много — иногда просто не успеваешь, если находишься где-то в пути или на встречах. Не всегда успеваешь посмотреть именно 100% матчей, но я стремлюсь к тому, чтобы это были 99,99% матчей.