«Жесть, я давно столько народа не видела. Сюда натурально всю-ю-ю индустрию позвали, смотрите — и [известный продакшен], и [второй, не менее известный продакшен], даже вон ТВ-3», — восторженно делится с коллегами киножурналистка, которой досталось место во втором ряду, прямо у меня за спиной. Мы с ней — и еще сотней-другой гостей — расположились на балконе в премьерном первом зале кинотеатра «Октябрь», под нами — огромный партер, еще более плотно набитый людьми.
Площадка вмещает до 1,5 тыс. человек, и, как все присутствующие узнают буквально через 15 минут, в далеком 1999 году толпа размером всего в 3,5 раза больше чуть не стала причиной трагического и поспешного, хотя и по-своему романтического завершения творческого пути группы «Король и Шут». Впервые собрав 5,5 тыс. фанатов на концерте в петербургском спортивном комплексе «Юбилейный», лидер группы Михаил Горшенёв всерьез подумывал свести счеты с жизнью — уйти на пике, как завещал Нил Янг через Курта Кобейна, и таким образом вписать «КиШ» в общемировой музыкальный контекст. Впрочем, сам Горшок в фильме, конечно же, мотивирует свое решение немного более простыми словами, вполне оправдывая «взрослый» рейтинг сериала.
Буквально отступив от обрыва тем мрачным вечером, группа отправится в новый архиуспешный вояж по чартам и клубам продолжительностью 15 лет. Горшок с Князем не раз соберут «Юбилейный» и другие площадки, выпустят семь студийных альбомов (и это не считая их творчества на стороне), треки из которых войдут в обязательную программу каждой уважающей себя караоке-вечеринки, и…. собственными руками сделают очень трудной задачей определение для «Короля и Шута» места в пресловутой музыкальной истории. Найти его и понятно обозначить для нейтрального зрителя берется новый сериал от «Кинопоиска».
Быть таким, как все, с детства не умел — видимо, такой в жизни мой удел
Прежде всего попробуем сформулировать обозначенный выше парадокс группы. В первой же серии Константин Плотников в образе Горшка признается экранному Князю, с которым едва успел познакомиться: никто в группе и знать не знает, как толком нужно петь и на инструментах играть, понятно только, что творить ну просто страсть как хочется. У всех «нормальных», не столь маргинализированных, музыкантов — если говорить про сериал, то, к примеру, у студентов консерватории, представленных сценой раньше или сценой позже (хронология в сериале вообще старательно отсылается к первому сезону «Ведьмака», если вы понимаете, о чем я), — такие амбиции на первых этапах становления группы закономерно вызывают усмешку: «Ну разве же это музыка?»
Со стороны любителей рычащих гитарных запилов критики тоже хватало: группу ругали за примитивные инструменты, преимущественно простые глагольные рифмы и несерьезные тексты, будто бы не вяжущиеся с грязной эстетикой советско-российского панка, о причастности к которому так или иначе заявляла группа. Однако на стыке всех этих непритязательных составных частей, казалось бы, вопреки логике родилось нечто трудноопределяемое, но почему-то все-таки сумевшее найти путь к по-настоящему массовому слушателю. Массовому настолько, что даже спустя почти десять лет после смерти Горшка и фактического распада группа по-прежнему оказалась способна собирать аншлаги — причем безо всяких концертов. Когда на сцену, чтобы представить сериал, выскочил счастливый и традиционно разодетый в кожу Андрей Князев, трудно было сдержать улыбку: какой же путь он проделал сквозь годы из реставрационного училища в Петербурге до «Октября» в Москве — ни один ведь «Сапсан» не доедет.
Вот только, аплодируя стремительно краснеющему Князю и глядя на сотни приглашенных гостей, чинно прогуливающихся меж кресел с фужерами после приветственного фуршета, невозможно было отделаться от навязчивой и по-своему тревожной мысли, что обстановка премьерного зала кинотеатра на Новом Арбате немного не соответствует духу если не самой группы, то уж хотя бы первых глав в истории её становления. Еще один голос у меня за спиной в тот момент справедливо заметил: «Странно не видеть на премьере почти байопика о “Короле и Шуте” ни одного ирокеза на пиве».
На этих словах в зал влетел режиссер сериала Рустам Мосафир и устроил легкий интерактив со зрителями. Кричал в зал: «Панки!» — и в ответ, конечно же, получал наполненное энтузиазмом: «Хой!» Получился своего рода стерильный, контролируемый и оттого абсолютно искусственный экскурс в концертную культуру для высокой публики, никогда не захаживавшей в столь злачные места, как клуб Sexton, в котором «КиШ» выступали на заре карьеры.
Кстати, наблюдение про ирокезы вышло немного неточным, один все-таки был (правда, чем именно он был поставлен, история умолчала) — как раз на голове кричавшего в микрофон Мосафира. Однако сразу после приветственных слов режиссер одним ловким ударом разрушил едва успевшую сформироваться иллюзию, что панк-традиции хотя бы формально соблюдены: «Два года назад мне принесли сценарий, и я спросил, что это за “Король и Шут”. Я такое не слушал никогда. Я слушал Таню Буланову».
Слова, конечно, вырваны из контекста: в процессе работы режиссер познакомился с творчеством группы и искренне полюбил всех сказочных персонажей, которых затем тщательно пытался оживить на экране. Вопрос здесь исключительно в том, что Мосафир невольно — вместе с преданным зрителем, аккуратно кричащим: «Хой!», чтобы не расплескать напиток, — воплотил в себе образ того самого потребителя, в которого, как кажется, и метит новинка от «Кинопоиска»: такого возвышенного человека искусства, который видит в «Короле и Шуте» забавный и даже важный артефакт ушедшей эпохи, но наблюдать за ним предпочитает со стороны — и желательно из-за защитного стекла, стыдливо зажмуриваясь в самые неуютные моменты. По крайней мере, именно такое впечатление оставляют первые две серии, показанные нам в «Октябре».
Король сидит напротив лесника, лесник — по правое плечо шута
Говорить о сериале «Король и Шут» проще всего с технической точки зрения, поскольку картинка на экране смотрится по-настоящему сочной и стильной. Рустам Мосафир избежал соблазна спустить рукава и воспользоваться удобным оправданием в виде «стилизации» под примитивные документальные записи реальных выступлений группы, коими полнится YouTube. И не прогадал: смотреть за событиями на экране интересно даже просто как за красивым клипом, не вникая в смысловое содержание происходящего. При этом хвалить хочется не только драйвовые сцены в клубах, но и вполне себе мирные зарисовки из жизни пока еще молодых раздолбаев Горшенёва и Князева в позднем СССР.
Как я уже мельком отметил выше, повествование в сериале упорно отказывается быть линейным — и потому открывается «Король и Шут» выступлением группы в СК «Юбилейный» в 1999 году, а затем запрыгивает то в 90-й, то в 95-й, то в альтернативный фэнтезийный таймлайн в зависимости от потребностей сценариста. Из-за такого рваного повествования за кадром оказывается много вещей, которых ждешь от байопика про музыкальную группу — например, в первых сериях нет ни репетиций, ни процесса написания песен.
Сложить показанные на экране события в какую-то последовательную, единую историю по итогу первых двух серий возможным не представляется, но в этом, пожалуй, есть и своя романтика. Подобно тому, как вселенная «КиШ» складывается из десятков коротких несвязных песен-страшилок, киношная летопись группы также собирается из разрозненных воспоминаний экранных Горшка и Князя — как если бы уставшие музыканты травили вам байки из молодости за сценой после концерта.
Вот Князев пролетает мимо «художки» и по настоянию матери поступает в реставрационное училище — именно там он и встретит своих будущих соратников, на тот момент играющих под названием «Контора». Вот Мария Нефёдова с подругами проходит прослушивание и получает отказ, не догадываясь, что однажды про неё будут петь «Тараканы». Вот Горшок цепляется зубами за турник во дворе — и обретает свою знаменитую улыбку (Князев дома не найдет лед, чтобы приложить к десне, и предложит новообретенному другу сосиску из холодильника). А вот музыканты уже в пьяном угаре крушат гримерку — просто потому, что добились успеха и наконец могут позволить себе хоть немного побыть настоящими панками.
Возможно, я недостаточно преданный фанат «Короля и Шута», но сам я никогда не стремился увидеть своими глазами, как же Горшок потерял передние зубы, но сериал дает возможность прикоснуться к этим и многим другим знаковым эпизодам из подноготной группы. Важно здесь то, что в рамках этой истории даже такие неоднозначные сцены, как внезапная дентальная хирургия или драка со скинхедами в баре, приобретают приятный, по-хорошему сказочный вайб — ойкнуть при отделении зубов от тела Горшка очень хочется, но исключительно с доброй улыбкой, ведь в сцене нет ни боли, ни грязи. Будущий фронтмен в сериале запрыгивает на турник с благородной целью доказать Князю, что именно он — д'Артаньян в их общей истории, а падает на землю под звонкий смех Балу и Поручика. И это большая проблема.
Кто это все придумал, кто оклеветал меня?
Во время премьеры трейлера «Короля и Шута» на фестивале Bubble Comics Con представители съемочной команды отмечали, что откровенный мрачняк был у группы не только в текстах песен, и обещали не скрывать темную сторону этой истории при переносе ее на экраны. Однако именно этим сериал и занимается на протяжении всего хронометража первых эпизодов: он до смешного старательно обеляет, осветляет «КиШ», представляя участников ленинградско-петербургской панк-команды из девяностых в качестве настоящих ролевых моделей, причем не только для начинающих музыкантов, но и вообще для всех членов общества.
В одной из сцен Горшок, стоя в клубе, прерывает образовательную лекцию про Лавкрафта для друзей и закусывается со скинхедом, поскольку прямо-таки не может спокойно стоять, слыша про современную расовую теорию. В другой — затевает драку в филармонии, ведь местные ученики оскорбляют его чувство прекрасного: не сочиняют музыку сами, а лишь играют по лекалам Моцарта и Бетховена. В третьей — останавливает кровопролитную схватку байкеров и «малиновых пиджаков», решая исполнить знаменитого «Лесника». Противоборствующие стороны объединяются под строки о друзьях, желающих покушать, и начинают дружно кидать «козы» в сторону сцены — волшебная сила музыки.
Иронично, что последнюю сцену легко можно было бы посчитать, скорее, удачной шуткой, если бы не второй эпизод, в котором группа остановит уже совсем другое побоище всё тем же методом. И такое положение дел пространства для оптимизма уже почти не оставляет: в происходящее на экране банально перестаешь верить, даже как в крайне вольный пересказ событий.
При этом в глубине души все равно остается надежда, что дело здесь не в подлоге — не в попытке выдать желаемое за действительное, а лишь в романтизации своего прошлого Андреем Князевым, который курировал этот проект. Ведь человеческая память, особенно при попытке уложить события в некую цельную историю, действительно склонна приукрашать былое: сглаживать углы, освещать эпизоды, что потемнее, добавлять драматичные детали. Когда-то так и развивалось устное народное творчество — и, к слову, разразилось в том числе сказками, которые и дали «Королю и Шуту» путь на большую сцену. Так почему бы и не превратить в сказку историю самой группы, верно?
Это отлично вяжется с присутствием в сериале альтернативной истории в духе славянского фэнтези, посвященной путешествиям Горшка и Князя по миру собственных песен. И это образцовый фансервис! В образе бардов они исполняют «Ели мясо мужики» мужикам, которые, собственно, едят мясо, затем вписываются в квест по спасению принцессы, встречают лесника с дурацкой привычкой повторять все по три раза («Коль желаешь, расскажу / коль желаешь, расскажу / коль желаешь, расскажу» — тут зал вообще взорвался) и спасаются от него при поддержке героя другой известной песни.
На всё том же Bubble Comics Con создатели отмечали, что темпы технического прогресса не позволили «Королю и Шуту» снять достаточно клипов на свои культовые песни, но сериал сможет это в какой-то мере исправить, — и не соврали. Фэнтезийные вставки сделаны с большой любовью к оригинальному материалу — даже в отрыве от основной истории путешествия тут и там раскиданы разномастные пасхалки для ценителей песен. Только за пару серий сценаристам удалось сделать реверанс в сторону не менее десятка песен из самых разных альбомов, а ведь путешествие героев еще только началось.
Другое дело, что фэнтезийная часть сериала никак не вяжется с частью основной: она появляется в абсолютно рандомные моменты, никак не дополняет историю группы по смыслу и не то чтобы раскрывает героев — Горшок и Князь из волшебного мира изначально органично вписаны в него. Они не изучают сказки с позиции музыкантов группы «Король и Шут», а выступают как постоянные жители этой вселенной, знакомые со всеми ее особенностями и героями.
Из-за этого весь фансервис, пусть и образцовый, кажется эдаким DLC, инородным дополнением к сериалу. Прямо как эта врезка — к этому тексту.
Актёр-лицедей, добряк и злодей, не ради людей, а ради искусства
С такой установкой про отказ от претензий на реализм и документальную точность принимать сериал становится ощутимо проще. Если это не история группы «Король и Шут», а ностальгические мемуары Князя, то нет ничего необычного в том, что экранный Князев с крайне осуждающим лицом решается попробовать наркотики, а затем — проснувшись после тяжелого похмелья — первым делом говорит Горшку: «Миха, эта дрянь убьет тебя». Уверен, если бы мне пришлось рассказывать на публике о подобном опыте, я бы тоже не удержался и прицепил себе нимб.
От излишней отбелки страдают все действующие лица, однако экранный Князев с этим самым нимбом и вовсе не расстается ни на минуту. Влад Коноплёв сыграл тонкого и ранимого художника, которого нелёгкая занесла на панк-сцену, — вот только трудно поверить, что этот образ в полной мере соответствует своему прототипу. Князь на экране не только бледнеет при виде наркотиков, но и, к примеру, никогда не сквернословит — он даже отговаривает Горшка от самоубийства с помощью нарочито высокопарного монолога… и, конечно же, песни — куда без нее.
Еще Князь всегда вступается за Горшка в драках, вызванных исключительно попранной справедливостью, убеждает того в бесперспективности названия «Король шутов», решает взять в группу будущую «Машу — скрипачку из “Король и Шут”» и вообще тащит на своём горбу группу вопреки деструктивным начинаниям беззубого коллеги. Когда же идейный вдохновитель группы наконец позволяет и себе легкую экранную шалость, становится даже немного неловко — он просто устраивает с Горшком шуточную дуэль с пейнтбольными маркерами. Невиданная вольность для панк-музыканта!
На выходе получается своего рода фанфик: «Как Князь “Короля и Шута” от Горшка спасал». И вне зависимости от того, осознанно Князев выбрал такой угол подачи или оказался заложником ностальгических воспоминаний, чести сериалу это не делает. Идейные поклонники группы, вероятно, будут разочарованы таким положением дел, а нейтральные зрители — поневоле дезинформированы, ведь были вынуждены наблюдать за диким зверем в сериальной клетке.
***
В процессе просмотра всех этих сцен с ангельским Князем и почти инфернальным, демоническим Горшком, впрочем, трудно не улыбнуться. Ведь если абстрагироваться от фанатских чувств по отношению к группе и вооружиться знаменитым афоризмом А. С. Аршавина, то «Король и Шут» в сухом остатке всё же окажется хорошо снятым, легким и приятно греющим душу сериалом, посвященным, так или иначе, культовой группе — и умело использующим её музыку для того, чтобы создать для зрителя правильный настрой.
Когда Горшок в кадре запевает «Лесника» или «Ели мясо мужики», приходится избавляться от критического прищура и начинать самозабвенно притопывать ногой в такт, повторяя давно отпечатанные на подкорке слова. Проблема в том, что эта реакция едва ли обусловлена качеством самого сериала.
